Алоис чувствовал тепло и слышал веселый треск огня в камине. Он слышал так же шум дождя, барабанящего по стеклу, и бьющихся в окно под порывами ветра ветвей. Должно быть, на улице ливень. Как давно не было ливней…
Он сидел в кресле у камина, поджав ноги под себя и уставившись в одну точку. Послышался шорох платья, осторожные легкие шаги. Кто-то заботливо накрыл его шерстяным пледом. Ханна... Ханна теперь была единственной, кто ходил за ним по пятам. Хотя горничная настолько боялась своего господина, что не решалась предложить что-то или спросить, что ему нужно. Только своим молчаливым присутствием она выражала готовность выполнять любые приказы. От злости на глаза навернулись слезы.
Алоис повернул голову и посмотрел на служанку. Мутное размытое пятно, очертания которого он мог различить только по цветам. С каждым днем зрение становилось все хуже, и теперь юноша только гадал, через какое примерно время мир для него погрузится во тьму. Остановить этот дьявольский процесс не было никакой возможности, все приглашенные доктора только разводили руками. Злосчастный цветок издевательски поблескивал золотыми лепестками в свете пламени.
- Какая же ты бесполезная, - с отвращением бросил граф, сдернул себя плед и швырнул в лицо горничной. – Какие вы все бесполезные… Ничтожества..
Он опустил ноги на пол, уперся в них острыми локтями и закрыл лицо ладонями. Слезы против воли заструились по щекам. Внутри все раскалилось до предела, и он чувствовал, что вот-вот взорвется.
- Ничтожества, - прошептал юноша, поднял голову и тихо посмеялся. Он встал и медленно, до предела напрягая остатки зрения, прошел к камину. В руках у него оказалась фарфоровая фигурка девочки, играющей со щенком. Эта девочка была предметом частной коллекции, подаренной хозяину поместья, но для Алоиса имело значение только то, что она была достаточно увесистой. Он размахнулся и со всей силы швырнул статуэтку в Ханну, которая инстинктивно упала на колени. Фигурка пролетела мимо и вдребезги разбилась о стену, задев стоящую рядом вазу с цветами. Промах ничуть не смутил графа, ему было уже все равно. Он принялся снимать фигурки одну за другой и швырять их во все стороны, не забывая в первую очередь о прислуге. Клоун, прижимающий к руке хрупкую нежно-голубую розу, разбил окно, но не выдержал встречи с чугунной решеткой.
- Какие же вы все бесполезные! Ненавижу вас! Ненавижу!
Уже сорвавшись на крик, граф бил фигурки об пол, топтал и пинал их ногами, смахивая с лица слезы, которые доставляли еще больше неудобств со зрением. Когда коллекция фарфора подошла к концу, Алоис в порыве ярости уцепился тонкими пальцами за край столика с чайным сервизом и не без труда перевернул его. Осколки, ложки, заварка и сахар разлетелись вместе с брызгами остывающего чая.
Гнев кипел в нем безудержной волной. Повторяя, как молитву, въевшееся «ненавижу», Алоис подбежал к Ханне и, схватив ее одной рукой за волосы, другой с размаху оставил такую пощечину, что сам почувствовал жгучую боль в руке.
Все эти мерзкие ничтожества оказались вообще ни на что не способны. Но главное, что они предали его. По крайней мере предал тот, кто должен был идти рядом до конца.

Алоис дернулся, как от удара током, когда распахнулась дверь. Сердце бешено заколотилось внутри, а тело замерло в напряженном ожидании. Юноша сам не знал, чего ждет, он будто оцепенел. Пришел, значит! Пришел и начал раздавать команды. Сам того не замечая, Алоис нервно хохотнул, но каждый из присутствующих был настолько занят собой, что это осталось незамеченным.
Послушно поднявшись, он молча смотрел на демона, чувствуя, как каждое его слово вызывает внутри бешеную волну злости. Он будто не понимал и не слышал! Он ведет себя так, будто ничего не происходит.
«Прошу Вас, господин, успокойтесь» - слова эхом отдались в голове.
Покраснев от гнева, граф ударил по руке дворецкого, убирая ее тем самым от лица. Следующий удар пришелся снизу на поднос, так что приготовленный пирог оказался на полу, а блюдо разбилось вдребезги, прибавив еще мусора.
- Хватит надо мной издеваться! – выкрикнул он, с силой пиная упавший к ногам Клода поднос, который от такой атаки с противным звоном полетел в сторону.
- Пошли вон отсюда! Все! Это приказ! – это обращение было уже к тройняшкам и Ханне. Без слова «приказ», они, конечно, ждали бы команды Клода, но пора бы уже вспомнить, кто тут на самом деле хозяин, а кто слуга. Все четверо выскользнули за дверь, оставив незаконченной уборку. Меньше всего Алоису хотелось, чтобы здесь присутствовал хоть кто-нибудь, кроме Фаустуса. Впрочем, от него уже тоже ждать нечего…
- Ты делаешь все это специально, - прошептал юноша, наступая на дворецкого так, будто собирался наброситься. Пальцы его вцепились в ворот рубашки демона, сжимаясь с такой силой, что даже побелели. Он уже не плакал, нет, плакать больше просто не было сил. Глаза болели, стоящий перед ним мужчина был просто размытым пятном. Он мог бы его защитить, он мог его уберечь, он мог остановить это, но он ничего не сделал! Он позволил вампиру напасть на своего господина, а потом палец о палец не ударил, чтобы предотвратить вручение этого… проклятого… цветка…
Алоис с силой ударил Клода по щеке и почувствовал, что по лицу снова покатились слезы. Он просто не мог понять, почему оказался преданным тем, кто заключил с ним контракт. Неужели он уже не хочет душу?
- Что тебе нужно? – голос плохо его слушался, но было уже все равно, - Скажи мне, что тебе нужно? Неужели моя душа совсем ничего не стоит?
Чувство злости перемешивалось внутри него с обидой так долго, но сейчас как будто по щелчку все сменилось глубоким отвращением. Режущее сердце воспоминание о встрече с Фантомхайвом мелькнуло коварной искрой где-то в голове. Алоис кинулся на пол и принялся хватать все подряд осколки фарфора, пытаясь найти что-то действительно острое. Долго искать не пришлось, и он трясущейся рукой распорол себе ладонь.
- Это тебе нужно? Это тебя оживит? Приведет в чувства? – он уже не понимал, говорит ли он нормально или кричит. Кровь заструилась по запястью, и юноша буквально припечатал руку к губам дворецкого. Поглощаемый своей истерикой, он уже не думал и не помнил, какие последствия имел такой случай в прошлый раз. Отчаяние доводило до крайности.
- Ты больше ничего не получишь! – бросил Алоис, не обращая внимания на саднящую боль в руке. – Потому что теперь мне на тебя плевать!
Новая пощечина вместе со словом «ненавижу» обрушились на Клода, и граф, напряженно прищуриваясь, двинулся в сторону выхода, раскидывая ногами мусор.

Резкой толчок в спину заставил Алоиса вскрикнуть. Юноша не успел ничего понять, а тело его уже было прижато к полу. Падая, он ударился носом, из которого тотчас же хлынула кровь.
Мельком с испугом граф взглянул на Клода и заметил, что глаза демона стали красными. Ледяной ужас разливался по телу. Алоис понимал, что не может двигаться еще и по той причине, что находится в полном оцепенении. Что делать дальше?
Не обращая внимания на гулкий шум в ушах, юноша впервые за последние месяцы взглянул в лицо дворецкого. Теперь в глазах его отражался хоть какой-то интерес. Он видел нетерпение, жадность, наконец-то в этих глазах горело желание… разорвать на части? Стоит ли платить такую цену за то, чтобы хоть немного согнать это разъедающее душу безразличие?
- Я хотел… Хотел не этого… - пробормотал Алоис, даже не пытаясь предпринять попытку шевелиться. Голос его дрожал. Он понимал, что достучаться до демона простыми уговорами невозможно. Что ему эти слезы? Граф прекрасно видел, что ему плевать.
- Неужели ты не понимаешь, что у меня ничего не останется, если ты бросишь меня?
Пальцы демона сжимались на шее, с каждой секундой дышать становилось все труднее. Алоису хотелось заплакать, даже зарыдать, настолько все внутри горело от боли и обиды, но слезы отказывались появляться на глазах.
Если останусь в живых, первым делом отрежу себе язык…
- Стоило. Стоило это делать, - с неожиданной для самого себя резкостью выпалил юноша, отвечая на вопрос. – Ты настоящее ничтожество, Клод, еще больше, чем они все. Ты предал своего хозяина и сейчас готов нарушить условия контракта. На самом деле, у меня ведь с самого начала ничего не было, не так ли? У меня нет семьи, нет титула, нет друзей, нет денег… Вся жизнь – сплошной обман. Что же с того, что не будет еще и демона? Как видишь, мне нечего терять. Хочешь убить? Убей.
Этому должен был прийти конец. Оставалось только понять – какой. Принять поражение или выйти победителем? Но что может маленький мальчик против сильного демона? Алоис не боялся смерти, уж тем более смерти от руки Клода. Но ему было обидно завершать эту партию слишком рано. Впереди было так много потрясающих перспектив, почему же он этого не видит? Граф просто не мог понять, что именно охладило интерес демона и отвлекло его внимание. Что ж… Тогда придется полагаться на судьбу.
Алоис улыбнулся и, одной рукой опираясь на пол, второй, сильно дрожащей, убрал от своей шеи руку Клода.
- Убей… Только сначала сделай милость… Вырви этот позорный знак. Не хочу даже думать о том, что меня с тобой что-то связывает.
Он держал дворецкого за запястье, подался вперед и, стащив зубами перчатку, положил указательный и средний пальцы Клода себе в рот и укусил. Там на языке все еще была ало-золотая отметка о том, что Фаустус – его собственность. Если он решил, что не хочет ею являться, пусть заберет эту отметку с собой.

Взялся танцевать с дьяволом – держись до конца.

Кровь хлынула из носа графа. Кровь стекала по тонкому запястью. Кровью налились глаза демона. Кровь заструилась из прокушенного плеча, когда мощные челюсти симурана сомкнулись на нем. Кровь была везде. Она заливала рот пса, растекалась по полу, пропитала насквозь одежду Алоиса. Слишком много крови для того, чтобы суметь удержать себя в руках.
Сознание Клода отключилось, и он уже не рассуждал как дворецкий. Демон, упрятанный в клетку человеческого тела, злорадно усмехнулся, когда пес бросился на защиту мальчика. Хозяин для светлых и темных сил, для представителей рая и ада – такое встретишь не часто.
- Были бы Вы таким легкомысленно дерзким, господин, если бы поблизости не было этого пса? – спросил Клод, искоса глядя на хрипящего монстра.
Таким как они не нужна была речь для того, чтобы понимать друг друга. На уровне инстинктов они чувствовали цели и желания соперника. А в этом случае они были именно соперниками, потому что желания у них были разными, но цель – одна. Пришлось приложить очень большие усилия, чтобы раскрыть пасть симурана. Клод оттолкнул пса в сторону, но одна рука его уже не слушалась. На ее восстановление потребуется время. От этого защитника слишком много хлопот. Демон ловким движением схватил нож, принесенный для пирога, и всадил его в бок хозяина. Когда кровь хлынула изо рта мальчика, Клод припал к его губам, подобно пылкому влюбленному, не упуская ни единой капли.
Чарующая симфония боли и смерти. В ней слышатся нотки томления и грусти, протяжный стон страдания, отзвуки дотлевающих надежд. Все это играло и пело внутри человеческой оболочки. Если бы Клод Фаустус был человеком, было бы вернее сказать, что мелодия эта звучала в его душе, но он был лишь тенью – бесплотной чернотой, по насмешке судьбы облаченной в костюм слуги. Но даже в этом костюме он упивался своим торжеством, потеряв голову под опьяняющим действием человеческой крови. Только рожденный под счастливой звездой мог бы выжить в подобных обстоятельствах. Но разве из таких этот юный нарцисс, мечтающий бросить к своим ногам весь мир? Он сейчас – всего лишь инструмент в руках умелого мастера. Волшебная скрипка, играющая прощальную мелодию.

Какой же Вы глупец, господин, - думал демон, не выпуская Алоиса из рук и с жадностью вбирая в себя терпкую кровь. Как же глупы были все люди! Призвать демона и наивно полагать, что тот действительно на полпути забудет о душе, на которую заключил контракт? Если в мире людей так быстро меняются планы и приоритеты, то в планы темных сил подобное не входит. Клод Фаустус всегда знал, чего хотел и всегда шел к своей цели. Маленький граф хотел добиться внимания, хотел получить подтверждение тому, что он и есть та цель, к которой идет его слуга. Он получил это доказательство. Еще немного, и душа Алоиса Тренси станет его трофеем, а мир людей может дальше катиться в бездну, но только без его участия.
Единственное, о чем забыл Фаустус – это контракт. Как только жизнь оставит его хозяина, контракт будет нарушен, потому что демон свои условия до убийства мальчишки выполнить не успел. Придется поплатиться за это и цена, по всей видимости, будет немалая.